Статью прислал Александр.

Последние несколько лет тут и там можно услышать возгласы: «Киберпанк мертв!». Но что такое смерть? Смерть – это забвение. А данному направлению в литературе еще далеко до этого самого забвения. Да, совсем еще недавно, подойдя к продавцу-консультанту в книжном магазине и, спросив, где же тут у них киберпанковская литература, покупатель встречал абсолютно непонимающий взгляд с подозрением о вменяемости того самого покупателя. Но сейчас ситуация изменилась.

В начале, екатеринбургское издательство «У-фактория» открыла серию Киберtime\fiction и выпустила в ней несколько образчиков киберпанка. Сейчас же знамя перехватило издательство Ультракультура. Но сегодня мы расскажем о книге, выпущенной факторией, а именно о "Машине различий" выдающихся писателей Уильяма Гибсона и Брюса Стерлинга.

 Книга эта с одной стороны интересна тем, что представляет собой произведение редкого в нашей стране жанра стимпанк (разновидность киберпанка, где действие происходит во времена парового двигателя). Здесь мы получаем паровые дилижансы и вычислительные машины в соседстве друг с другом.

Впрочем, в оригинале книга называется "The Difference Engine". Фраза эта в тексте самого романа, но не на обложке, переводится как "разностный автомат". Чарльз Бэббидж - создатель одного из первых механических вычислителей, именно так называл свое изобретение. Детище его, непонятое современниками, по достоинству оценили потомки. Ведь именно с него можно начинать вести отсчет развития всей вычислительной техники. Может быть, именно поэтому Гибсон и Стерлинг сделали машину Бэббиджа краеугольным камнем, если не сказать отдельным героем, своего романа и описанного в нем «другого» XIX века.

В чем же состоит интересность данной книги для читателя. Ну существовал разностный автомат в XIX веке - в чем интрига? Повествование не просто вертится вокруг этой машины. Она является неотъемлемой частью общества, и воздействие, которое она оказывает на то самое общество просто огромно. Таким образом, мы получаем еще и вариант альтернативной истории, где вовсю используется изобретение, позволяющее накапливать данные и оперировать их массивами, что приводит к появлению элементов информационной цивилизации тогда же, в середине XIX века. Огромную роль неизбежно начинают играть численные алгоритмы обработки информации, а их развитие позволяет довести до весьма высокого уровня уже существующие промышленные, транспортные и военные механизмы.

Исходя из этого, все информационные устройства в этом мире будут создаваться цифровыми, минуя «аналоговую» фазу. Телефония, звукозапись, телевидение, радиовещание все СРАЗУ станет цифровым. Это достаточно очевидно. Неочевидно то, что и массовая культура, которая в XIX веке переживала зарождение и начальное развитие, также становится совершенно другой, «неаналоговой». Если поставить в соответствие реально созданную в XIX веке  литературу тогда же реально существовавшим аналоговым устройствам, то литературу, возникшую в «цифровом» XIX веке, можно поставить в соответствие устройствам цифровым.

Вот как раз образец литературы, которая могла бы возникнуть, если бы мы слыхом не слыхивали бы об аналоговых устройствах, и представляет собой «Машина различий». Вот та интрига, о которой говорилось выше!

Представьте себе – сюжет дискретен, но может быть интегрирован. То есть роман состоит из эпизодов слабо связанных внешне, но которые, при взгляде на произведение в целом (интегрировании) дают вполне связную многоуровневую сюжетную картину. При создании произведение «пакуется» автором по одному из общепринятых культурных алгоритмов, а при чтении по одному из этих же алгоритмов (который, кстати, не обязательно тот же самый, что использовал автор) «распаковывается». В итоге получаем гораздо большую плотность смыслов в рамках одного текста. Далее… Широкое применение получает «модульный» способ создания произведений. Это означает то, что ранее созданные и закрепившиеся в сознании читателя литературные произведения могут «подключаться» к новому тексту через прямые или косвенные отсылки.

Таким образом, мы, живущие в XXI «цифровом» веке, читаем литературу, принцип написания которой пришел к нам из века «аналогового». Гибсон и Стерлинг дают нам возможность увидеть, какой бы была литература приди «цифра» в нашу жизнь на век раньше.